Маленькая студия.

Я купила себе мольберт. Такой большой и деревянный. Тогда я подумала, что теперь у меня есть все, чтобы сделать себе полностью рабочее место, как у настоящего художника. 
У меня есть принтер, сканер, графический планшет, разнообразное множество кистей, и дорогостоящих материалов. Акварель, гуашь, темпера, пастель, уголь, сангина, цветные карандаши...
Проблема лишь в том, что это все пылится. Я не помню, когда в последний раз я окуналась с головой в рисование чего-либо. Может мне чего-то не хватало. Может было лень. 
Когда я рисовала в художественной школе за мольбертом,  я чувствовала себя не в своей тарелке. Терпела, как могла. Не могла слушать громко музыку, что-то жевать, сидеть на корточках.
Нужно было сидеть так, как правильно. Мне было тяжко. Поэтому после художественной школы, я всегда садилась за стол и начинала именно творить. Творить в той атмосфере, которая была идеальной для меня средой. Дома, за столом, в окружении карандашей и кистей, я была как рыба в воде. Я отдыхала от этих оков, которые окутывали класс.
Наверное все поменялось тогда, когда меня оттуда выгнали. Все будто потеряло смысл, и руки ни к чему больше не тянулись. Рисовать-рисовала. Но все это не выходило на грань зарисовок. 
И вот, я впервые за несколько лет села за мольберт... Слегка сгорбившись, на корточках, слушая громко музыку, я начала рисовать.
Тогда я впервые ощутила, каково это рисовать не на плоском столе, а за мольбертом, сидя так, как удобно именно тебе, а не как правильно. Душа понеслась в рай. Я рисовала и рисовала, наслаждаясь процессом. Меня переполняли чувства, я вспоминала, как я так же сидела в художке, и рисовала графику. Графика была одним из моих любимых направлений. Не очень любила живопись. Это были те редкие моменты, когда мне действительно нравилось там сидеть. 
С появлением мольберта, все будто вернулось на свои места. Будто кусочек паззла собрал цельную картину, и теперь она идеальна. Дорисовав в институт одну картину, я хотела еще и еще. Вспомнив процесс построения вазы, измерение пропорций, и прочего, я будто снова окунулась в рабочий процесс. Руки все помнили. Они рисовали сами по себе, а я просто сидела и смотрела со стороны. Теперь художественная школа была не нужна. Засев где-то под ребрами паразитом, эти воспоминания не давали покоя. Почти не вспоминая это, думая, что все нормально, я все равно не рисовала. На подсознательном уровне, чувствуя себя ущербной, я видимо больше не хотела рисовать. И вот, с появлением самой обычной деревянной доски, паразит будто растворился, и стало вдруг легко. Теперь у меня есть все. Целый рабочий кабинет. Где я сама могу всему учиться. Где мне не нужно следовать правилам. Теперь я полноценная картина без изъянов.
Наверняка, теперь меня ждут большие перемены. Я очень жажду их. Хочу посмотреть, что теперь будет. Что я буду рисовать. И может быть, будут даже полноценные картины. Внутри будто расцвели цветы. Теперь хочется попробовать все и сразу. Будем надеяться, что поле цветов внутри меня будет цвести постоянно, как и раньше...
Li Bovino